dvinetz

или как немцам встала боком любовь к порядку

В 1885 году на Каролинских островах был поднят испанский флаг. Но нигде испанская колонизация не вызвала такого сопротивления, как на Понапе. Все четырнаддать лет, пока испанцы, по крайней мере на бумаге, владели архипелагом, борьба против них не утихала.
В конце XIX века Испания воевала с противником куда более сильным, чем жители Понапе,— с Соединенными Штатами Америки. Войну она проиграла и — это стало одним из последствий поражения — вынуждена была уйти из Океании. Интереса к испанским Каролинским островам победители почему-то не проявили, и мадридское правительство продало архипелаг тому, кто так горячо жаждал его заполучить,—германскому кайзеру. Тот, не теряя времени, направил туда губернатором доктора Хала, который постарался наладить отношения с островитянами. Но после него губернатором Понапе стал некий Берг, которого островитяне вскоре возненавидели. Он прожил недолго и умер странной смертью. Местные жители утверждают, что дело не обошлось без знаменитых понапских колдунов. После Берга губернатором был Фриц. Он ввел на Понапе всеобщую трудовую повинность для мужчин в возрасте о.т шестнадцати до двадцати пяти лет. Фриц собирался построить дороги, которые соединили бы все «царства» (там много племён жило, что потом сыграло роль), и тем самым облегчить контроль над непослушными микронезийцами. Первой должна была быть проложена дорога из Колонии на юг, в «царство» Кити. С огромными трудностями ее построили за два года. После этого Фрица, видимо, за заслуги, перевели в другое место. Кстати, через год после окончания строительства дороги она была буквально съедена джунглями, и за шестьдесят лет, прошедших с той поры, никто ее ни разу не попытался восстаиовить.
Немцы были одержимы манией строительства дорог в своих колониях. Преемник Фрица — Бедер решил, что теперь, когда существует путь в Кити, необходимо проложить кольцевую дорогу вокруг Сокеса, так как именно жители этого острова пользовались у колонизаторов наихудшей репутацией. Это они вскоре после прихода сюда испанцев первыми подняли восстание и перебили почти весь королевский гарнизон на Понапе.
Германия обычно осуществляла свои колониальные планы без особых проволочек. Работы по прокладке новой дороги начались сразу же после того, как Бедер вступил в свою должность. Строительство началось у сокесской горы, возле деревеньки Дёнипей.
За тем, как ведутся работы, должен был присматривать, с одной стороны, Соматау, местный житель знатного происхождения, а с другой — представитель немецкой администрации, рядовой служащий Холборн. Соматау посчитал это оскорблением. Еще унизительнее было то, что за островитянами фактически надзирал не белый Холборн, что ещё можно было стерпеть, а его любовница, уроженка другого понапского «царства».
Соматау, по мнению кайзеровской администрации, должен был способствовать строительству кольцевой дороги. На самом. же деле вот уже несколько лет он руководил подготовкой восстания на Понапе. Его мечтой ,было вновь передать власть не только на Сокесе, но и на всем Понапе в руки местной знати. В одном из своих выступлений Соматау заявил:
—Испанцы были мужественными, и тем не менее мы всегда их побеждали. Немцы же трусливы. Они только говорят, говорят и говорят — о своих солдатах, о своих военных кораблях, о своем кайзере, но ничего не делают.
И Соматау решил поднять на борьбу против пруссаков своих людей. Белые чиновники, сами того не ведая, помогли понапскому вождю. Дело в том, что, как и во всех колониях, местных жителей за отказ от работы, за обман или невыполнение распоряжений наказывали плетьми. Однако на Понапе существовал закон, по которому тому, кто касался кожи островитянина или ранил его, мстил весь род или племя. А случилось так, что первый житель Сокеса, избитый плетьми, происходил из рода вождей. К тому же нерадивых строителей колонизаторы отправляли в тюрьму. Этот «венец европейской цивилизации» был уже знаком жителям Понапе с испанского времени. Но если раньше побывать в тюрьме значило для островитян сытно поесть, ничего при этом не делая, то теперь положение их резко ухудшилось. Заключенным приходилось выполнять тяжелые работы, и во имя пущего ордунга, им надевали на голову тюремный клобук, предварительно выбривая ее наголо.
Это было еще одним страшным нарушением местных обычаев. Если человеческая кожа считалась в Микронезии табу, то голова была вообще неприкосновенной. Таким образом, толчком к самому крупному в истории Микронезии восстанию явились бритье головы и порка. 17 октября 1910 года Холборн наказал одного из островитян, по иронии судьбы тоже происходившего из рода вождей. Это переполнило чашу терпения. Островитяне тайно собрались в одном из домов и приияли решение начать 'открытую борьбу. Своим вождем они, естественно, избрали Соматау. На следующий День местные жители для отвода глаз всё таки вышли на работу. Вскоре Холборн и его помощник Хоффнер поняли, что обстановка крайне накалена. Они успели укрыться в ближайшей католической миссии, которую островитяне не тронули.
Через несколько часов на восставший остров, к удивлению обитателей Сокеса, прибыл губернатор Понапе государственный советник Бедер со своим секретарем Браукманом. Они захотели лично переговорить с Соматау. Но прежде чем успели произнести первые слова, над их головами. просвистели стрелы. Точным попаданием Соматау размозжил голову Оберата Бедера. Помощники вождя расправились с Браукманом.
Пока островитяне были заняты расправой с руководителями колониальной администрации, Холборн и его помощник Хоффнер попытались спастись бегст-вом. Они выбежали из здания миссии и кинулись к шлюпке, на которой прибыли на остров правительственный советник и его секретарь. Но побег не удался: Холборна остановил точный выстрел из ружья, а Хоффнера островитяне закололи копьями. Восставшие жестоко расправились и с четырьмя микронезийцами — гребцами, остававшимися в шлюпке. Они были родом не с Понапе, а с более южного атолла, и местные жители считали их пособниками колониальной администрации.
Итак, первое столкновение с колонизаторами закончилось победой островитян. Теперь и губернатор Понапе, и ненавистные строители дороги убиты. В порту Колонии не было ни военных, ни торговых немецких судов. И воины Сокеса, на пути у которых не осталось ни одного препятствия, имели возможность освободить не только административный центр большого острова, не только свою маленькую родину, но и еще четыре «царства» Понапе.