Про Сирию 10

Продолжая предыдущую часть:

В этот момент вошел Стоун и, посмотрев на часы, сказал:
— У нас нет больше времени.
Катар простился и вышел. Его перехватил рыжий Джетон:
— Сейчас уходить небезопасно. Вы подождете здесь. — Рыжий проводил Катара в соседнюю комнату и запер за ним дверь на ключ. В этом заточении подполковник пробыл более двух часов.
В верхнюю часть двери были них мало что было видно, едва различались тени. Однако и по ним Катар определил, что примерно 15 человек группами по двое или по трое входили в комнату, где находился Шишекли. При этом очередная порция посетителей появлялась лишь после того, как уходила предыдущая. Беседы продолжались 5—7 минут. Потом все стихло. Время тянулось мучительно медленно. Катар нервно ходил из угла в угол.
Наконец замок щелкнул и дверь открылась. Женщина лет пятидесяти, не говоря ни слова, жестом пригласила подполковника выйти. Он последовал за нею. Свет был всюду погашен.
Получив сведения о появлении в Дамаске зловещей фигуры бывшего диктатора, служба безопасности приняла все меры, чтобы его задержать. Было усилено наблюдение за дорогами, пограничными пунктами, автомобилями. Правда, тот факт, что все офице ры-заговорщики после встречи с Шишекли задерживались полтора — два часа, показывал, что за это время американцы, видимо, постарались хорошенько упрятать бывшего диктатора или, что еще вероятнее, переправить его через границу. Поиски продолжались, но Адиб Шишекли, уже однажды заочно приговоренный сирийским судом к смертной казни, исчез...

«Кушанье сварено»
— С военной стороны это дело простое и легкое.— Аббас методично перебирал четки.— По сигналу своими двумя батальонами вы занимаете телеграф, радиостанцию, узловые перекрестки Халеба и контролируете дороги, ведущие в город. Непременно обеспечьте надежную охрану банков.
— Банков?
— Да, да! Имейте в виду, с банкирами ссориться нельзя. Это могущественные люди.
— Мне кажется, моих двух батальонов недостаточно.
— У вас будет еще один. Его командир свяжется с вами перед выступлением. Сил вполне хватит. Между прочим, как вы считаете, где лучше начать выступление — в Халебе или Дамаске?
— Дамаск — столица.
— Да, но Халеб — самый большой город и крупнейший промышленный центр. К тому же он вблизи турецкой границы.

Про Сирию 11

— Какова ситуация в Дамаске? Можно ли быть уверенным в успехе дела?
— «Кушанье сварено», и скоро его подадут на стол,— улыбнулся Аббас. Он добавил, что два самых опасных для заговорщиков центра — гарнизоны Катаны и Ка буна — обезврежены. Они не смогут объединиться и выступить одним фронтом на помощь правительству. Офицеры будут арестованы или изолированы другим способом, техника и вооружение выведены из строя. В Кабуне операцию возглавит один известный полковник, специалист в области бронетанковых войск.
— Прошлый заговор не удался из-за неопытности иракских политиков, с которыми мы были связаны,— продолжал Аббас.— Теперь совсем другое дело. Шансы движения колоссальны. Его усыновила Америка.
Аббас снова напомнил, что командовать всеми вооруженными силами повстанцев в Халебе будет он, его собеседник Фархан Жармакани. Пусть его не смущает, что имена сообщников пока держатся в секрете. Таково требование конспирации. Накануне выступления эти офицеры сами явятся к нему и будут выполнять все его распоряжения.
— Ну, а если...
— Если переворот не удастся? Вы со своими людьми легко сможете укрыться в Турции. Там о вас позаботятся.
Что касается дамасских дел, продолжал Аббас, то он сегодня ждет курьера из Сирии, который привезет ему от американцев последние сведения о деталях заговора. Американцы сами взялись за дело, у них сходятся все тропинки. Боясь провала, они никому не доверяют, и правильно делают. Во всяком случае, майор Жармакани будет своевременно поставлен в известность обо всем. К нему в Халебе явится некая личность и свяжется с ним при помощи такого пароля:
— Абдул Сатер вышел из госпиталя?— спросит пришелец.
— Он вышел и получил десять дней отпуска для окончательного выздоровления,— должен ответить Фархан.
— Разве он уже снял гипс? — снова спросит незнакомец.
Вопрос должен остаться без ответа.
— Лицо, которое явится к вам с этим паролем, уполномочено передать инструкции и пианы выступления, а также необходимые суммы,— сказал Аббас, заключая беседу.
Когда Жармакани вышел в прихожую, он снова увидел двух молчаливых здоровяков, которые привезли его сюда, в этот дом на берегу моря. Парни встали и пошли следом за ним. «По выправке подумал майор. Втроем они сели в автомобиль и поехали. Машина остановилась в темном переулке близ отеля «Сент-Джордж». Фархан понял, что нужно выходить.
Фархан вышел на набережную. Теплое море лениво плескалось в темноте. Справа роем золотых огней сбегал с гор к полукруглой бухте шумный, пестрый Бейрут. Майор задумался над событиями последних дней.
Три дня назад к майору Фархану Жармакани, воинскому начальнику в Халебе, пришли на квартиру две неизвестные женщины. Они сказали, что им необходимо поговорить с майором наедине. Фархан смутился. Заметив это, одна дама пояснила:
— По весьма важному деловому вопросу.
— Что вам угодно? — спросил Фархан, когда они остались одни.
— Мы имеем для вас письмо.
— Давайте.
— Это письмо от Фаддалаха Абу Мансура, вашего друга, — очень тихо сказала дама, протягивая конверт.
В письме говорилось:
«Дорогой брат Фархан, мы хотим, чтоб вы немедленно осведомили нас через предъявительниц настоящего письма:
1. На кого вы можете рассчитывать среди ваших офицеров и кто из офицеров является предметом вашего особого доверия. 2. Характеристику и положение офицеров в Халебе. 3. Наше доверие к вам очень велико, мы все оценим (труды и расходы), приняв во внимание ваш счет. Сохраните это письмо в верном месте до нужного момента. 4. Ответ должен последовать в течение 48 часов».
Фархан положил письмо и встал, давая понять, что разговор окончен. Но, прежде чем уйти, дамы настаивали, чтоб он незамедлительно поехал в Бейрут и позвонил по телефону N9 22360. Майор, очевидно, им не доверяет, у него консервативные взгляды на женщин, говорила дама. Но в Бейруте он во всем удостоверится сам.
Жармакани связался по военному проводу с властями в Дамаске, а на следующий день выехал в Бейрут. Добрых полдня он слонялся по знойным улицам и время от времени звонил по указанному номеру, но телефон не отвечал. Лишь вечером в трубке послышался голос:
— Мы вас ждем. Где вы находитесь?
Затем человек на том конце провода справился о приметах одежды майора и велел дожидаться у третьей пальмы на набережной против отеля «Нормандия». Минут через пятнадцать у пальмы остановился автомобиль. Из него выглянул дюжий парень, внимательно оглядел Фархана и кивком пригласил в машину.
В автомобиле Фархан оказался между двух молчаливых и хмурых конвоиров. Только тут он подумал, что его путешествие не совсем безопасно. Ведь он едет в самое логово заговорщиков, в чужой стране, вдали от друзей. И потом эти женщины... Может, это провокация и его решили специально заманить сюда? Говорят же, что женщины — вестники несчастий.
Машина остановилась у большого дома. Рядом слышался шум моря. Фархан и его конвоиры поднялись на третий этаж.. Здесь майора встретил Фаддалах Абу Мансур.
— Я рад, что вы откликнулись на мое письмо,— сказал беглый преступник.— А мы уже было стали подумывать, что вы струсили. Ведь вы не дали ответа тем двум дамам.
— К чему впутывать в дела женщин?
— Без предрассудков, дорогой Фархан. Когда-то мы с вами вместе служили, и я не помню, чтоб вы отличались суеверием.
Фаддалах сказал, что он не уполномочен обсуждать с ним дела, попросил майора подождать, а сам ушел. Он вернулся через полчаса с двумя другими.
— Аббас,— представил Мансур одного из них и намекнул, что это — важное лицо, уполномоченное решать дела и обсуждать план действий. Второй господин за все время не проронил ни слова.
...И сейчас, глядя на море, густое и темное, как нефть, Фархан размышлял о случившемся. Неужели паутина заговора действительно так опутала армию, как уверяют эти люди? Разумеется, они преувеличивают, им нужно побольше навербовать соучастников и вселить в них уверенность в успехе. Но все равно, вести плохие, очень плохие. Нет, женщины действительно вестники несчастий.
— Желаете женщину, мосье? Здесь, совсем рядом.— Фархан очнулся и увидел, что рядом стоит сутенер, каких еще немало на бейрутских набережных.
— Прелестная жен...
Майор зло выругался и быстро пошел прочь.